Сын матери не помогал. Он больше времени проводил в доме, перед телевизором. А если выходил во двор, то сидел, покачиваясь на качелях: подвешенном к дереву на двух веревках куске доски. Эти самодельные качели остались под белолисткой еще с тех пор, когда у тетушки Поли были малые внуки.
С соседками Антонина Михайловна — так она им представилась — быстро сдружилась. Причину своего переселения из Ростова объяснила тем, что сын болеет, врачи порекомендовали покой, чистый воздух и парное молоко. Сын был уже взрослый, за тридцать, и у женщин, естественно, возник вопрос о жене.
— Он не женат, — коротко объяснила Тоня, удовлетворив любопытство лишь наполовину.
Молоко Тоня покупала у Петровых, которые жили через пять дворов от них. Она ходила к ним по вечерам, когда хозяйка Наталья Алексеевна подоит корову. Но часто соседка сама приносила. При этом она, смеясь, говорила, что убивает сразу двух зайцев: оказывает знаки внимания Антонине и Геннадию и отдыхает от своего Никитича, который за день надоедает ей как горькая редька.
Каждый раз при встрече Алексеевна внимательно смотрела на Антонину Михайловну, будто что-то вспоминала или сравнивала. И однажды сказала:
— Знаешь, Тоня, очень ты похожа на женщину, которую я видела в молодости. Я была передовой дояркой в колхозе, возили меня на всякие совещания, собрания в Ростов. Однажды там выступала Герой Соцтруда, не помню ни имени ее, ни фамилии, а вот как сейчас на нее смотрю: высокая, стройная, на голове пышная прическа, брови тонкие, как смоляные… И когда бы ни глянула на тебя, всегда ту героиню вспоминаю. Как две капли воды на тебя похожа. Только та, конечно, молоденькой тогда была.
— Сильно, говоришь, похожа? — усмехнулась Антонина Михайловна.
— Ты хочешь сказать, что это она и есть. Ну, ты это была. Тьфу, совсем запуталась. Та героиня — это ты, Тоня?
— Я, Алексеевна. Фрезеровщица Ростовского вертолетного завода Антонина Михайловна Глебова…
— Ой, Тоня. Антонина Михайловна. Как же так. Герой Социалистического Труда — и никто об этом не знает.
— Алексеевна, успокойся. Никого теперь не удивишь тем, что ты тогда, в той жизни героем был. Небось, у тебя тоже есть государственные награды, если ты на тех совещаниях была.
— Есть. Ордена: Трудового Красного Знамени и Октябрьской революции.
— Ну вот видишь. Ушло наше время, Алексеевна. Нам от него достались кое-какие льготы. Давай не будем дразнить гусей, о своих подвигах рассказывать. Тебе надо помогать внуков выучить, а мне — сына на ноги поставить. Вот и будем наш нынешний долг выполнять. Партийный выполнили.
Антонина Михайловна взяла банку с молоком и пошла на кухню, чтобы освободить посуду.
Соседка молча стояла у порога. А когда Антонина Михайловна снова появилась во дворе, тихо сказала:
— Может, так и правильно будет. Ну и что из того, что я разнесу сейчас новость?
(Продолжение следует).
