Сегодняшнее наше путешествие — в период более чем 200-летней давности. И особо интересно то, что проделаем мы его по той же самой дороге, которой ездили в 18 веке — Московско-Казанскому тракту. Здесь когда-то проезжали цари и военные, поэты и чиновники — это был путь на юг, на Кавказ.
Начинался тракт в первопрестольной и шел сначала до Воронежа, а потом на юго-восток, на станицу Казанскую, а оттуда —в юго-западном направлении, пролегая по территории нашего нынешнего Миллеровского района. Этим путем мы и поедем.
Первая станция находилась неподалеку от Дегтево. От нее путь лежал на Терновую, потом на Ольховый Рог.
Эта слобода считалась крупной почтовой станцией. Если в других на территории северной части Области войска Донского (например, Кашарской, Боковской, Усть-Медведицкой) было по 10 лошадей, то в Ольхово-Рогской — 46. Размещались они в конюшне, которая размещалась за нынешним ФАПом, а руины каретной можно увидеть там в зарослях деревьев и сегодня — за ФАПом. Толстые каменные стены и почерневшие, полусгнившие деревянные балки словно не хотят сдаваться времени.
А вот что точно не сдается ни векам, ни непогоде, так это само здание почтовой станции. Многим поколениям жителей слободы оно хорошо знакомо, не раз видели его и те, кто здесь бывал — ведь в нем и сейчас находится почта. Можно только позавидовать умению тогдашних мастеров строить на века!
Сейчас его обшили сайдингом, даже сделали два вида входа — обычные ступеньки и пологий «комфотный» подъем. Снаружи не сразу и догадаешься, что здесь бывали предки (аж до восьмого колена) ныне живущих поколений, и среди них немало людей, оставивших след в истории Отечества. А вот внутри помещения можно почувствовать, как говорится, «дуновение истории» — старинные стены имеют свой особенный запах, свою ауру.
Но пора ехать дальше, на слободу Никольскую. Когда здесь проходил тракт, называлась она по другому — поселок Свиной. Примерно в том месте, где сейчас стоит Покровская церковь, тракт разделялся. Одна дорога так и шла под меловой горой и вела на юго-запад, в столицу Донского казачества Черкасск (тогда его называли новый — ныне Новочеркасск). А другая по пескам вдоль реки Калитвы пролегала на Криворожье и далее на Ставрополь и Кавказ. Чтобы попасть на эту дорогу, нужно было сначала перебраться через реку. И если летом это сделать было несложно, то весной во время разлива для переправы приходилось использовать паром, который почему-то называли «самолетом». Вмещал он до трех повозок.
Сегодня свидетели той далекой эпохи — отроги меловых гор, тихая речка Калитва в купах деревьев, да пески, поросшие степным разнотравьем, ковылями и редким кустарником.
На Криворожской грунтовке как раз и можно вообразить себе и почувствовать, что ты едешь по тому самому тракту. А что? Вокруг — ни души, встречные машины, которые бы могли нарушить впечатление, встречаются крайне редко. Под ногами — такой же песок, как и сотни лет назад, такие же душистые полевые травы, такой же жаркий, раскаленный воздух, так же слышен птичий звон, а высоко в небе парит то ли орел, то ли коршун.
И кажется, что-вот вылетит из-за поворота лихая тройка с кибиткой, а в ней — бравый офицер, едущий на Кавказскую войну, чтобы стать героем или сложить буйную голову. Если не обращать внимания на хвойный массив справа (лесонасаждения у нас появились только в 60-х годах прошлого века) и линию электропередачи, то картина вполне представляемая.
Многих видел этот старинный тракт. Великие классики оставили о нем свои воспоминания.
Вот что писал 26 июня 1828 года своему другу А.Грибоедов:
— Любезный Андрей. Мухи, страшная пыль и жара, одурь берет на этой проклятой дороге, по которой я в 20 раз проезжаю…..
А Александр Сергеевич Пушкин увидел другое:
— До Ельца дороги ужасны…. Наконец увидел я воронежские степи и свободно покатился по зеленой равнине…. Переход от Европы к Азии делается час от часу чувствительнее: леса исчезают, холмы сглаживаются, трава густеет и являет большую силу растительности, показываются птицы, неведомые в наших лесах; орлы сидят на кочках, означающих большую дорогу, как будто на страже, и гордо смотрят на путешественника….. («Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года»).
Несмотря на то, что время неумолимо и уносит за собой свои приметы, кое что остается. Еще в начале 70-х годов прошлого века, когда не было асфальта от Ольхово-Рогского перекрестка до Никольской, сельские пацаны находили на дороге, которую местные называли «голощак», старинные пуговицы, бусы, монеты, патроны и даже как-то — кинжал с ладанкой.
— Этими «трофеями» хвастались друг перед другом, менялись. Особенно богатым был «улов» после «астраханца» — юго-восточного ветра, сносившего пески с места, — рассказывает житель слободы Виктор Николаевич Строителев.
К сожалению, из этих находок ничего не сохранилось, слишком уж малы были искатели — по 6-7 лет, ничего не понимали в исторической ценности предметов.
Может быть и сейчас лежат где-то под асфальтом или в песках вещи, потерянные в дороге теми, кто проезжал по ней 100, 200, 300 лет назад. Но теперь найти их значительно труднее, да и места, где проходил тракт с открытием железнодорожного и автомобильного сообщения заглохли, обезлюдели. Зато они как нельзя лучше подходят для познавательных, исторических и литературных путешествий по родному краю.
Справочно: Одним из главных назначений Московско-Казанского почтового тракта была переправка почты, как фельдъегерской, военной и государственной,так и гражданской. Ольхово-Рогская станция, например, принимала почты из Москвы, Усть-Медведицы, Ставрополя, Кавказа, Черкасска и отправляла её по тем же направлениям. Все упряжки оснащались колокольчиками и бубенцами, так что их приближение в темное время суток и в непогоду было слышно заблаговременно. Движение было круглосуточным, на почтовых каретах с левой стороны устанавливался фонарь. Освещал он мало, зато обозначал габариты упряжки, чтобы избежать столкновений. Работа кучеров и ямщиков была нелегкой и опасной. В метель и вьюгу легко было сбиться с пути, в глухой степи стать добычей разбойников или волчьей стаи.
