Понимаю, что «посягаю на святое», и все же… Ведь слово «Спас» от слова «Спаситель», а слово — не пустой звук, тем более если это — имя. В особенности, если это имя Божие.
Мы порой слишком привыкаем к словам и словосочетаниям, не задумываясь, что слово — продукт своеобразного «круговорота веществ в природе». Те или иные представления и понятия обретают имена в результате формирования своего содержания. Имена в свою очередь продолжают формировать сознание как индивидуальное, так и массовое.
Не в меде да овощах-фруктах ставится вопрос. Традиции эти красивы, исполнены глубокого смысла, да только глубина эта становится парадоксально недостижимой именно из-за преобладания обрядного начала! Прилагательное (медовый, яблочный, ореховый, хлебный) определяет в религиозном сознании содержание существительного Спас. Не то, чтобы все напрочь забыли, о каком Спасе речь, хотя и подобное бывает, как, например, на Западе, когда, празднуя Рождество, многие не знают, что именно они так весело отмечают, чей день рождения справляют.
Аграрная составляющая теснит изначальное содержание понятий этих праздников. Достаточно перевести внимание, сместить акценты, и подмена произведена. Удручающее впечатление производят многие люди, приходящие в эти праздники в храм освятить конкретные банки с медом, плоды. Они или приходят к концу службы, только чтобы получить «ритуально-магическую услугу», и скучают, порой не очень терпеливо дожидаясь, «когда начнется», или еще хуже: являются довольно рано, чтобы удобно расположить свое приношение на столе и потом не отводят очей от своих кульков, «отстаивая» службу, но не участвуя в ней.
А зачем участвовать в службе, когда столько интересных людей вокруг, с кем можно в ожидании, «когда начнется», пообщаться, прежде чем расстаться до следующего праздника, когда что-нибудь будут «святить» и «давать»? Службу ведь служат священнослужители — это их дело, а наше — вот, записки им подать, просфоры получить, свечки поставить, материю грешную, представленную водой-плодами, освятить, самим вкусить, да с ближними поделиться. При чем тут наше участие в богослужении? Мы пришли душой отдохнуть, нечего нас тут строить.
Постоянным прихожанам еще как-то удается объяснить, что освящаются не только конкретные плоды, а весь урожай тем, что его начатки приносятся в жертву, т.е. принесенное, по идее, должно оставаться в храме или там же раздаваться. Этой жертвой освящается все, что у вас на огороде, в саду, на пасеке, дома, в магазине и на базаре, наконец, то, что вы собираетесь приобрести и кормить свою семью — все это освящается вашим «принесением начатков Богу»: жертвой благодарения Небесному Отцу за Его заботу о нас, грешных, без которой ни урожая не было бы, ни средств приобрести пищу.
Если вдуматься, эти праздники между собой очень крепко связаны. Только не аграрной составляющей. Нетварный свет Преображения разрывает, рассеивает мрак отчаяния: мрак придавивший апостолов после страданий и крестной смерти их Учителя; мрак, окутывающий и отравляющий нас порой очень крепко.
Свет Преображения достигает до наших сердец, если мы в минуты, казалось бы, безраздельного владычества мрака вспоминаем о Кресте и сораспятии Христу, вспоминаем, что Крест — символ не столько страданий, сколько любви, которая хотя и не ищет страданий, страдания для нее не цель, но при необходимости она принимает их, радуясь о тех, за кого приносится жертва, радуясь о своей душе, которая очищается смиренным и благодушным перенесением скорбей.
И если Господь приоткрыл на Фаворе Свою славу, то через крестный путь в каждом из нас отмывается и восстанавливается образ Божий, проявляясь и просеивая в нашей душе через все большее уподобление Первообразу, о чем нам напоминает Господь в празднике, посвященном созданию Его первой, нерукотворной иконы.
Когда верою мы живём в Боге, то Он преображает нашу жизнь, облегчает нам наши скорби — и непременно исполнит все желания, исходящие из верующего сердца.
14 августа 2016 года начинается УСПЕНСКИЙ ПОСТ, который продлится до праздника Успения Пресвятой Богородицы, 28 августа
