— А вы завтра приедете? — с надеждой спросила меня четвероклассница Мальчевской школы, когда мы собирались уезжать. Ее горящие глаза были лучшим доказательством успеха нашей работы.
— Еще не знаю.
— Ах, как жаль. Обязательно приезжайте.
Изо дня в день мы делали одно и то же. «Дети, а кто хочет в скакалочку поиграть?» Тут же ко мне подлетало человек двадцать мальчишек и девчонок. Мы с моим напарником начинали крутить скакалку, обучая тому, как в неё «входить». Честно сказать, этим мастерством я доселе не обладала, но быстро научилась и смогла обучить этому ребят. «Дети, становитесь рядом со мной. Смотрите, скакалка крутится. Как только она ударяется о землю, вы вбегаете на середину и начинаете прыгать». Тут же, слева от меня, собиралась очередь из детишек. Они тянули руки: каждый хотел первым «в скакалку вбегать».
Но больше всего детям нравились соревнования на выбывание, когда все одновременно становились вдоль скакалки и прыгали через неё. Тот, кто не перепрыгнул, выходил из игры, и так до тех пор, пока не останется один. Каждый стремился выиграть, вот тут то и воспитывалось умение проигрывать и радоваться выигрышу соперника. Глядя на этих подпрыгивающих, счастливых детей, я вспоминала фильм «Сказка о потерянном времени», где такие же дети играли в такие же игры, но им для этого не нужно было дополнительной рекламы, это было просто частью их прогулок. Рядом другие ребята обучали детишек «Резиночкам» и прочим играм. Там собиралось малышей не меньше. Все хотели попробовать поиграть и в ту, и в другую, и в третью игру. У них разбегались глаза, куда же пойти в первую очередь? А порой учителя и даже директора школ подходили и с какой-то неловкостью говорили: «Ой, и мне захотелось детство вспомнить, можно?». Было приятно, что взрослые на собственном примере показывали правила игры. Колодези, Туриловка, Мальчевская, Малотокмацкий, Долотинка, Миллерово… В каждой школе было что-то своё. Разные дети, разные ситуации. Например, вспоминаю мальчика, который перед тем как начать играть, помолился. А после того как отпрыгал лучше всех, многократно повторял с удивлением: «Я не знаю, как я это сделал, ей богу, не знаю, как я это сделал».
А мы знаем! Ну что, подзарядимся?
