Статья рассчитана на детей, написана просто и понятно, легким, дружелюбным языком.
Обещала, дети, написать рассказы про нашего епископа — владыку Амурского и Чегдомынского Николая, про то, что у него тоже было когда-то, как и у всех, детство.
При рождении и крещении ему дали имя Денис. Это уже в зрелом возрасте, когда он принял монашеский постриг, ему досталось новое — Николай. Так положено, потому что человек полностью меняется, уходя в монахи, обретает другую жизнь в Боге.
Жил он с мамой и папой на юге России.
Это ласковый, лучистый край солнечно-желтого цвета. А знаете почему? Потому что он покрыт необъятными полями подсолнечника. Солнце там такое щедрое, что в саду и во дворе дома, где жил-поживал будущий владыка, в то время просто Дениска, созревали абрикосы, вишни, сочные краснобокие яблоки. И двор, и дом, и деревья ему казались очень большими — так, как это всегда бывает в детстве. Ведь детство — это пора кротости и смирения, потому что на многое приходится смотреть снизу вверх и за всем тянуться и расти.
За калиткой дома был свой мир друзей, которые жили по соседству. Все выходили на улицу со своими игрушечными ценностями: велосипедами, мячами, самокатами. И делились друг с другом. Дениска — своим трёхколесным велосипедом белого цвета с красной полосой. На нем было так лихо разгоняться и также падать, обдирая колени и ладошки. Потому что детство — это ещё и начало взлётов и падений.
Мама у Дениски была добрая и строгая одновременно, потому что работала воспитателем в его детском саду. Он очень любил свою матушку и старался её не огорчать.
Памяти бабушки
В доме маленького будущего владыки появилась икона, когда ему было всего года три. Повесили ее в передний угол. Она была в виде чернобелой фотографии, наивно подкрашенной цветной ретушью и наклеенной на плотный картон. На ней была изображена Богородица -икона называлась Почаевская. Конечно, Дениска тогда таких подробностей не знал. Он просто подходил и смотрел на Божию Матерь, а Пресвятая прижимала к себе Младенца и смотрела на него.
— Царица! — думал маленький будущий владыка.
— Точно, Царица! И корона на голове, и смотрит так мудро, — и тихо, с неясным трепетом, отходил от неё.
В доме родителей о вере не говорили. Но в Поволжье в одной из мордовских деревень жила простая в ситцевом платочке бабушка будущего владыки Николая. Александра, или, как внуки звали ее, баба Шура. И она, вопреки всем новшествам, стойко хранила веру, молилась и держала у себя в доме христианские святыни — Евангелие, иконки, воду из святого источника и просфоры. Это она передала своей дочери, маме Дениса, образок Богородицы. Да и Дениса в младенчестве сразу крестили.
А какое же счастливое было время, когда они ездили к ней в гости! Лето, запах скошенной травы, треск кузнечиков. Мощное протяжное: — Му-у-у! Это по дороге мимо бабушкиного дома возвращалось с пастбища стадо коров…
К ужину на столе дымилась желтыми боками разваристая картошка. Ох и вкусная да крупная она родится в этих местах. Всё у бабушки, приправленное молитвой, замечательно -даже не любимое Денисом молоко.
Вот уже и совсем темнеет… Перед сном бабушка всех перекрестит, и Дениса начинает одолевать дрема. Но, лежа в своей постели, он каждый раз краешком глаза видит стоящую на коленях перед тремя большими иконами, украшенными бумажной золотинкой да фольгой, бабушку и слышит её горячий шепот: “Господи, помилуй, Пречистая Богородица, не оставь!” За них, за детей и внуков, молится бабушка. Сколько их таких было в одной только деревне да и по всей стране. Боже! Спаси и сохрани наш благочестивый народ!
В одну из ночей маленькому будущему владыке нехорошо: болит голова, наваливается резкая слабость. Этот недуг в детстве часто не давал ему покоя. Но рядом бабушка. Она из своей натруженной ладошки умывает его святой водой, и чудесным, совершенно чудесным образом боль отступает, приступ проходит. Денис на всю жизнь запомнил это.
Бабушка ходила на молельные собрания, но никого в семье не принуждала силой этого делать. Она прожила трудную жизнь. Тяжкая крестьянская работа, бедность, потеря одного из четверых детей. Вот она, сила духа, которую Господь дает по вере. Как нам в наше время этого не хватает!
Может, по молитвам бабушки маленького будущего владыку уберег Господь. Первый раз, когда ему и трёх лет не было.
Папа взял Дениску на водоём. Стояла жара, а на обрывистом берегу хорошо, прохладно, и папа Дениски плывёт по озеру, да так красиво. А потом вынырнет, на сына глянет и под воду. А Дениса такой восторг охватил, что он тоже, как папа, птичкой взлетел с обрыва и радостной рыбкой — нырк в обжигающий свежестью поток. Сквозь воду он ошеломлённо увидел стремительно улетающий вверх мячик солнца, захотел хлебнуть воздуха, крикнуть папу, но вода заполнила лёгкие и сомкнулась над головой.
А в это время папа хватился сына. Он не видел, как это произошло, но молниеносно всё понял. Несчастье заключалось в том, что озеро было глинистое и мутное. Увидеть под водой что-то было практически невозможно. Но Господу возможно всё! И чудом-таки маленький ныряльщик был найден и спасён. Отец дрожащими от пережитого руками вынес его из воды на берег и откачал.
А второй раз случай был в детском саду. Он так бежал к дверям садика, что не заметил, как упал. И всё бы ничего, но упал он лицом вниз на стальные острые скребки, которыми перед входом чистят обувь. Нос разбил, инфекция пошла на глаз, и врачи стали говорить о его потере. И опять Господь посылает чудесного врача.
Фамилия у неё была Родионова. Она проводит по тем временам удивительную операцию и спасает глаз Дениса. Если приглядеться к лицу владыки Николая, то разница между глазами будет чуть заметна. И иногда последствия той травмы дают о себе знать.
Всё-таки как это бесценно, когда за тебя кто-то молится!
Тропинки к Богу
Время шло, Денис Ашимов подрастал. Пятый класс школы, обучение по экспериментальной программе.
Новые математические схемы не даются легко. И, достав из кармана нательный крестик, Денис вспоминает про молитву, и вроде как-то без труда ситуация с уроком разрешается. Он просит — и Бог идет ему навстречу и раз, и другой. А потом стоп! В чём дело, почему Бог не помогает? И потихоньку в ответ на его вопросы начинает говорить совесть. Нельзя, не прилагая силы и старания, требовать помощи от Бога. Бог видит сердце твоё! Денис упорно берётся за учёбу.
1988 год. В городе разрешили построить храм — Андреевский, хотя по-прежнему отношение властей к православной вере еще безрадостное. На Пасху комсомольцы с дружинниками стоят на воротах храма и не пропускают молодых людей.
В семье глубочайшее несчастье — умирает бабушка Шура, та самая молитвенница за них, за всех. Для будущего владыки Николая это потрясение, недетская боль и скорбь. В довершение приходит сообщение, что вторая бабушка — та, что приехала к ним из Узбекистана, — тяжело больна. И неверующий отец Дениса берет сына и едет в новый храм.
В храме много народу, звучит хор, состоящий из одних старушек. Поют они слаженно. Для Дениса церковное пение становится откровением. Оно совершенно неземное! Отец наказал ему поставить большую свечу и помолиться за здравие бабушки. Сам не идет в храм, стоит во дворе — ждёт. На вопросительный взгляд сына говорит: «Не могу, я же некрещеный, как мне можно там появляться?» В другой раз будущий владыка Николай попадает туда по поводу опять-таки обряда крещения маленькой троюродной сестренки. В этот раз и внутреннее убранство, и запах кадильницы с ароматами ладана, и водосвятный молебен снова оставляют трепетный след в душе.
Он вместе с настоятелем храма батюшкой Григорием попадает даже в святое святых — алтарь! Но воспоминания об этом почему-то остаются покрытыми тонкой завесой. Дениса тянет к иконной лавке, где рассматривает книжку в мягкой обложке, написанную на русском языке. Это молитвослов и псалтырь. Во дворе храма люди, они что-то делают, строительство ещё не завершено.
Всю неделю впечатления не оставляют Дениса. Он просит отца отвезти его в воскресенье в храм и купить ту самую книжку. Странным образом отец, который так устает на маслобойном заводе и в выходной ему хочется побыть дома, соглашается уступить просьбе сына.
Они застают часть службы, а после неё во дворе храма опять начинается строительная суета, и Дениса тянет хоть чем-то помочь. «Папа, оставь меня в Церкви, я ещё немного побуду, а домой доберусь сам!» И отец ему не отказывает! Дениса замечает батюшка Григорий. Расспрашивает, кто он таков, как сюда попал? И на вопрос Дениса, чем он может быть полезным, как-то по-будничному отвечает: “Да вон той женщине иди помоги раствор глины на колокольню носить!”
Ведро, надо сказать, для двенадцатилетнего мальчишки нелегкое, да и поднимать надо до клироса, а он на втором этаже. Там площадку укрепляют. Но женщина попалась уж больно душевная. По ходу и про крестное знамение, и про молитвы, и про то, как в храме держаться надо, рассказывает. И почему-то ведро кажется легче, и работа не в тягость — светло на сердце. Батюшка всех на трапезу собрал. И опять за ней разговоры не о мирском. И люди такие, что уходить не хочется.
А дома всполошились: уже вечереет, а сына дома нет. Отец берет свой мотоцикл -единственное средство передвижения, которое позволила себе семья за всю жизнь, и едет за Денисом. А тот совсем забыл о времени.
Надо же, что это с ним происходит? Сделать внушение? Но подумал и ругать его не стал.
Печатается с сокращением. Полный текст и продолжение рассказа можно прочитать на сайте Амурской и Чегдомынской епархии http://eparhia-amur.ru/ publication ( газета « Путь к храму», детская страничка, №12).
